—
И-ди-те на-хе-ер! — раздалось по округе хриплым, высоким тоном. Человек, а это был именно человек, кричавший ругательства, высунул из своего укрытия, которым служили груженные зерном и всякой посудой мешки, арбалет и нажал на спусковой крючок. Примечательно было то, что он даже не целился, да и многие его члены его банды, будто подражая лидеру, делали тоже самое. То и дело по всей площади небольшого рынка свистели арбалетные болты, однако точность стрелявших оставляла желать лучшего.
Мирелит поджал губы, стиснул зубы. Он сетовал не на арбалетный залп, посвящённый ему и его дюжене тёмнокровных, сколько тому, что контрабандисты не желали высовывать головы из укрытий, что, разумеется, для эльфов было бы лучше всего. Сами тёмнокровные не боялись выглядывать из укрытий и вести прицельный огонь уже из своих арбалетов или коротких луков, так как от увиденного знали, что вероятность быть поражёнными арбалетным болтом не столь велика. А вот пробегающим мимо встревоженным прохожим и купцам было не до смеху и повезло меньше. Уже как минимум трое мужчин и одна женщина лежали неподвижно, пораженные арбалетными выстрелами - попали под перекрёстный огонь. Рядом с телом женщины сидела и рыдала маленькая девочка, однако ни эльфы, не тем более кто-то из стрелявших людей не обращали на неё никакого внимания.
Тёмнокровные не собирались сидеть и вот так вот перестреливаться весь день. Трое из них уже направились обходить бандитов. Мирелит с ними. Целью этой кампании эльфов являлось возвращение утраченной реликвии. Хотя, собратья следопыта не знали, что помимо этой миссии у него тут есть и ещё одно дельце - так сложилось.
Никаких требований тёмнокровные контрабандистам не предоставляли. Их цель была проста и достаточно кровожадной. Найти виновников, убить, забрать реликвию и уйти до того, как власти Краснограда спохватятся. Пойдут слухи о неких “лесных воинах с жуткими разрисованными лицами, в тёмных доспехах и таких же тёмных плащах”. В целом, Мирелит тут даже был не нужен, просто он оказался поблизости и лидер отряда тёмнокровных привлёк его к делу, полагаясь на кодекс, не оставляя первому никакого выбора вообще. Собственно, Пеплоходец и не был против, тем более, что дело не пахло чем-то слишком жаренным, да и на личном примере он убедился в некомпетентности контрабандистов как хороших воинов. За последние сутки бандиты потеряли уже больше двух десятков своих, как только эльфы взяли их след и не отступали от бегущи ни на миг.
—
Уроды! — продолжал кричать лидер своей уже итак помятой переходами и стычками с эльфами банды. Это был высокий, очень худой и лысый мужчина. Нос у него был крючковатый, длинный, глаза глубоко посаженные, с синяками под ними - он явно мало спал или быть может принимал не очень хорошие вещества.
— Я отрежу ваши головы и засуну их вам в гузно!
Пока человек угрожал эльфам, они уже успешно обошли их с юга, пригибаясь и прячась за торговыми лавками, бочками и ящиками. Они уже видели некоторых из бандитов, поэтому не торопясь принялись направлять заряженные арбалеты и только по условному знаку одного из тёмнокровных спустили болты. Двое из людей сразу же захрепели, так как болт угодил им куда-то в район шеи или груди, а ещё один схватился за живот и упал на землю.
—
С-с-сука! — осознал произошедшие лысый засранец. — Нас обошли! Отходим!
Люди спешно принялись покидать площадь, стараясь не сильно светить своим тельцем перед зоркими глазами эльфами, однако всё равно несколько стрел нашли свои мишени.
—
Они уходят по западной дороге. — подметил один из воинов клана Мора Аэд’Йар на наречии лесных эльфов.
—
Что стража? — задался вполне важным вопросом Мирелит.
—
Утром ополчения видно не было. Возможно они купили старейшину.
Эльфы не стали спокойно наблюдать, как их жертва удирает из их лап, ловко перепрыгивая через свои укрытия и отправляясь в погоню.
Итогом дня охоты на контрабандистов стало то, что их лидер и ещё парочке его приверженцев удалось раздобыть скакуна и сбежать из посёлка в сторону Сайлирского леса. Разумеется тёмнокровные взяли их след и преследовали. На следующий день эльфы нашли брошенную бандитами реликвию недалеко от леса. Видимо те струсили и осознали, кто и зачем их преследовал, впрочем…
—
Ты уходишь? — обратился к Мирелиту лидер отряда тёмнокровных.
—
Да. У меня есть дела, однако ввиду некоторых обстоятельств планы изменились. — Мирелит не желал слишком много говорить о своих "планах".
—
Как всегда, держишь тайны, хотя это претит кодексу. — вздохнул другой эльф. —
Ну что же... попутной тебе звезды!
***
Шестнадцатый день. Мирелит пересекал ведьмовский лес, зная, что это место таит в себе кучу загадок и опасностей. Ему уже приходилось бывать тут, в особенности когда он был вынужден делать ноги от одного чудовища. Он не собирался тут надолго задерживаться и хотел пройти побыстрее к Кримвену, тропами, которыми однажды уже ходил, хотя, чёртов лес имеет привычку путать все карты даже опытным следопытам. Кроме того, стояла дикая жара, от которой даже вечно энергичный хорёк Пиво был вынужден периодически высовывать морду из подсумка, чтобы глотнуть свежего воздуха. Хотя, в отличии от людского селения в лесу всегда царила некая более-менее приятная прохлада и свежесть, но хорёк всё равно свисал наполовину с подсумка, как будто уже сдох и Мирелит задавался вопрос не пора ли ему его освежевать, чтобы получить не самую лучшую, но ценную хорьковую шкуру?
Пиво зашевелился. Он будто уловил мысли хозяина, однако любые попытки что-то предпринять терпели крах - ему было очень лень… настолько лень, что Мирелит боялся, что хорька придётся выкинуть из подсумка, чтобы тот не превратил его в свой туалет, хотя последний не был склонен гадить в своём “доме”.
— Терпи. Бальди, небось, целыми сутками в шахтах пашет, а тебя тут какая-то жара сводит с ума! — упрекал эльф хорька. Но справедливости ради, Мирелит тоже ощущал себя не в своей тарелке. надеясь на спад жары через несколько часов, иначе придётся искать удобную тень, сделать привал, а в этом леса привалы нередко приводят ко всяким происшествиям, пускай необязательно опасным. В прошлый раз следопыт подрался с настоящим фавном. Бой был жестокий, кулачно-копытный, отчаянный и… и закончился не в пользу эльфа, когда копыто рогатого угодило тому между ног. Мирелит поёжился. Хотя воспоминание было не из приятных, в итоге встреча была даже полезной. После он с этим фавном завязал некую дружбу и даже спас его шкуру от браконьеров, принявших последнего за барана, внимание, “который встал на ноги”.
—
Тихо! — слетело с уст резко остановившегося Мирелита. Сказал он это, скорее, по привычке, ибо хорёк при свободных прогулках любил пошуметь, но сейчас был дохлее дохлого - только без мух. —
Ты слышишь? — улыбнулся эльф, погладив бедного хорька большим пальцем по голове. —
Это звук воды. — заключил эльф-очевидность.
Пиво медленно поднял голову и посмотрел на хозяина взглядом из разряда “да что ты говоришь, дурачок, может уже пойдём?”. И они пошли. Судя по всему, это была некая лесная река. Мирелит не знал ей название, да и имело ли оно значение? Может быть это даже та самая река, где он и фавн однажды умывались и стирали вещи, точнее, эльф стирал, так как фавн стирал себе лишь то, в чём его мать родила, ну ещё белую льняную рубаху, которую однажды стащил у крестьян близ леса.
Не успел эльф и хорёк выйти к водопою, как резко присели, спрятавшись за большим таким валуном. Он нахмурился, напряг свой взгляд, надеясь, что видит не контрабандистов, хотя сомневался в этом, поскольку тёмнокровные своих жертв так легко не потеряют. В общем, он увидел… грифона.
—
Грифон. — подметил следопыт. Хорёк оживился и радостно взвизгнул, хоть и недостаточно громко, чтобы его услышали. Эльф легонько шлёпнул его ладонью по голове, отчего тот приутих. И отчего Пиво стал таким довольным? Мирелит понял не сразу, а когда понял, его левая бровь изогнулась. Всё его нутро кричало что-то из разряда “вали отсюда, сладенький, пока тебя не пустили по кругу семь гномов”, но он удержался. Договор, есть договор. К тому же, он же хотел в конце концов убедиться?
—
Так, не шумим… — предупредил он своего “визгуниуса хорьковуса”, медленно отступая назад и скрываясь в лесной тени.
Ниоби была замечена не сразу. Мирелит хотел застать её врасплох и задать парочку резких вопросов, когда обалдевшее от неожиданности сознание девушки не будет достаточно хорошо соображать и она может выдать ему если не всё, то частичную правду. Для этого он решил подкрасться, забраться на скальную породу возле купели и уже оттуда окликнуть волшебницу. План, казалось, был идеален, но… уже потом Мирелит осознал: всё, что связано с Ниоби (дальше эльф цитирует мудрейшего и самого красноречивого гнома Бальди) - это жопа!
Следопыт сумел тихо прошмыгнуть туда, куда хотел, даже мимо грифона, так как имел парочку трав и мазей, отбивающих его личный запах, но придающих лесные ароматы. И вот он забрался уже на скалу и вот, собирался окликнуть Ниоби:
—
Нио-бля! — пытаясь произнести имя девушки эльф поперхнулся, так как почему-то не учёл, что в купелях купаются не в одежде, потому, от неожиданности, оступившись, поскользнувшись и умудрившись удариться затылком о старую корягу, чудом не погибнул от этого удара. Он рухнул мешком в ту самую купель, где расслаблялась, чёрт её побери, волшебница. Хорёк всё это время стоял на сколе и довольно подскакивал, будто его не смущало, что следопыт едва не занял самое почетное место в разряде самых глупых смертей.
Недолго пробыв под водой, Мирелит вынырнул, отвернулся от Ниоби, нахмурился и сложил руки на груди. Он был в ярости, в бешенстве, то ли от своей недальновидности, то ли от того, что эта женщина принесёт ему рано или поздно смерть, являясь счастливой обладательницей ауры неудачи на всех в округе - даже в тот день арахна охуела.