Тело зверолюдки сейчас было полно жара, её сознание было одурманено, заволочено пеленой наркотического трипа, что уносил мысли далеко прочь. Лишь одна цель была в голове – как унести эту статуэтку и остаться с ней наедине. Прочь, прочь из этого дома! Из этих богатых районов, от этой треклятой маленькой суки, что чуть ли не провалила миссию. Прочь!
- Есть лишь ты, моя дорогая. Ты и я. – Пальцы блуждали по телу прикованной девушки, ласкали её грудь. Казалось, что от артефакта исходит какое-то внутреннее тепло, а в голове «Лилли» раздавался звук собственной крови, гонимой мотором – Бом-Бом Бом-Бом… Грохот оглушал, вырывая из пелены молчания.
Слова этой остроухой помехи словно налетели на невидимый кокон и отскочили, так и не добравшись до сверхчутких ушей. Словно детский мячик о стену с глухим ударом врезалась в магическую поволоку. Нет, ни единого слова не дошло до сознания крысы, которая похотливо оглаживала нагую нимфу, её твердые сосочки, ложбинку на животике, скрещенные ножки. Казалось, что на подушечке пальцев оставалась влага от обжигающей огнём статуэтки. Но Клевер совершенно этого не ощущала, возбужденно осматривая, ощупывая её.
Что-то странное, чуждое, но еще истончающее свет, рвалось в голове крыски, билось, словно ища выход, шкрябая по корке, стремясь вырваться наружу.
Вэр. Нет, тёмное, густое, терпкое, как вино, заливало сознание. Глаза крысы из рубиново-алых покрылись черноватой мутью, пеленой, закрывшей взор.
- Membra tua assumam ad me, domine concupiscentiarum carnalium! - Заговорила Клевер еле слышно на незнакомом языке и не своим голосом. Этот был глухим, словно проходящим через плотную ткань, гудящим, тысячью голосов из её глотки. -
Subicio voluntati tuae et sacrificao mulieri quam volo habere.
Первобытная ярость и страсть переполняли тело нашей крысы. Бедная, бедная, она попалась в ловушку охранных чар. Лишь членоносцы могли бы противостоять бушующей силе древнего проклятья, а теперь маленькой «мышке» придется столкнуться с животным инстинктом, насыщавшим её чрево.
Ей не повезло. Или...
Глазки-бусинки на миг моргнули, но лишь затем, чтобы с былой жадностью вперить взор в нагое тело эльфийки, обсидиановыми всполохами темнеющее в редких грозовых вспышках. Капля влаги, путешествующая по блестящей коже, покрытой мурашками, сверкала, отражая Луну. Клевер видела это благодаря зеркальному полотну в высокой раме, напротив которого стояла
Вэр. Прекрасная. Обжигающе горячая. Манящая. Безвольное тело, наполненное проклятьем, сейчас ощущало во сто крат усиленное влечение, которое и до этого ей не мешало ничего скрывать, кроме какого-то самообладания и полной уверенности в ориентации. Сейчас же всё, что было ранее – рассыпалось осколками вдребезги, разлетелось острыми гранями по комнате и исчезло в гаснущем сознании. Сейчас существовали лишь Артефакт. Клевер.
И Вэр.
Крыса неотрывно чернильными глазами следила за движением упругих грудок с твердыми от холода сосочками, слегка покачивающихся в такт ходьбе Вэр. Наверное, Клевер
повезло, что именно она оказался в эту ночь рядом. Но повезло ли самой эльфийке – уже вопрос другой. Она хотела приключений, прекрасного вечера. Она его сможет получить сполна!
Неотрывно смотрела, как стройные ножки проникают, растягивая узкую ткань чулочков, обтягивающих кожу. Завидовала им. Каково это – прикоснуться к этим ступням? Изучить её маленькие пальчики, косточку сбоку стопы, пройтись лапками вдоль её икр и выше, к острым коленям, так удобно ложащимся в ладонь? По бархату её горячих бедер ввысь…
Ох, Вэр!
Из гортани Клевер донесся стон, протяжный, на выдохе, когда эльфийка нагнулась к коробке, приоткрывая взору всё то, что должны были скрывать ленты… Но они чертовски херово справлялись со своей задачей! Взору предстали округлые ягодицы, едва ли прикрытые газовыми полупрозрачными тканями, оставляющими узор на блестящей коже. Она облизнулась, смачивая пересохшие губы. Хвост пару раз хлестнул сгустившийся воздух с характерным щелчком. Осмотрела бесстыжим взглядом представившее во всей красоте женских изгибов сокровище, что медленно приближалось к ней.
Время замедлилось, в то время как удары сердца разрывали тишину, ускоряясь с каждой секундой.
«Помоги…» - Это первые слова, которые Клевер услышала за пеленой.
«Пожалуйста, Лилли!» - Она слышала её голос, но он прерывался другим, более низким, зловещим, тёмным. «
Будь со мной. Возьми меня. Я … тебя.» - поток чужого сознания полностью вытеснил остатки самообладания, оставив лишь страсть. Когда девушка перед ней повернулась спиной и принялась собирать волосы, Крыса обвила её высоко поднятые руки хвостом, крепко связав их, но нежно, чтобы не сделать больно. Пришлось приблизиться на шаг, оказавшись вплотную к ней, чувствуя тепло, исходящее от волшебного в ночном свете тела. В одной руке все еще держался артефакт, в то время как вторая когтем прошла по полотну кожи, вдоль позвоночника ниже, разрезая так старательно застегнутые пуговки. Попадали они на пол проливным дождём, закатываясь под мебель, словно прячась от творящегося здесь, в этой комнате, действа.
- Я чувствую, как в ней просыпается зверь.
И вижу, что мне не обойтись без легких потерь
Без шрамов на спине и без прокусанных губ,
Без сломанных диванов и согнутых труб.
– Тихим, блуждающим голосом пропела Клевер на ушко Вэр, едва ли касаясь мочки губами, обнимая её рукой, прижимая к себе, к мокрым одеждам, что разделяли их плоть. Перехватив руки чуть туже хвостом, коснулась её тела под грудью и толкнула на мягкую кровать на спину, чтобы видеть её лицо. Её тело, захваченное совершенно бесполезной тканью.
Крыса наблюдала за тем, как девушка, кажущаяся беззащитной, полностью во власти желаний хищницы, полуодетая, со слегка спущенным с горлышка платьем, едва ли прикрывающим её грудь, лежит, разбросав волосы по мягкому одеялу со связанными над головой руками. Её ручки то сжимались в кулачок, то разжимались, такими тонкими, изящными пальцами.
Оперлась о край кровати коленом и перенесла тело так, чтобы лечь на бок рядом с Вэр, водя по её плечу когтем, оставляя едва заметный на темном полотне красный след. Легла рядышком, вновь коснувшись мягким носом её ушка:
- Я чувствую как в ней просыпается страсть
Кричать во весь голос и простыни рвать
И роль моя довольно прозрачна, роль довольно ясна…
Положив ладонь с раскрытой пятерней на её бедро, медленно повела её вверх, в сторону таинственной ложбинки между её ножек, как волны, собирая складки платья и оголяя кожу. Выше. В сторону груди задирая платье и оголяя животик. Склонившись над Вэр, коснулась губами её кожи, медленно и со вкусом целуя её вздрагивающую от каждого прикосновения кожу, касаясь кончиком языка этой плоти, выводя на ней причудливые узоры влажной лентой слюны.
- …Вздымать её повыше и сбрасывать до самого дна.