Джани зевнула пару раз, пока играла свои незатейливые мелодии. Идея была проста - проснуться самой и немного дать ушам местных гостей привыкнуть к мысли о том, что играет музыка. В идеале, на этом можно было бы и остановиться, но ящерица обещала выступление, а не второсортный набор нот.
Расса оглядела зал. Контингент был разнообразным, но в сущности все здесь - путники. Маги, воины, ремесленники, торговцы, крестьяне, возможно - объединяло их всех то, что они стоптали свои ботинки, пока добрались до этого гостиного двора. И скоро вновь отправятся в путь.
Так о чем же им спеть, если не о близком и далеком - о дороге, что ведет вперед, и о доме, что ждет их?
Песен таких у Джас было вдоволь, поэтому она, чуть подумав минутку и утопая в гомоне обеденного зала, выбрала, с чего начать. Взгляд её наткнулся на Кайрона - она не сразу заметила его появление и теперь, почему-то, слегка заволновалась. Ей отчего-то стало важно, чтобы ему понравилось. Или хотя бы не не понравилось...
***
...Ты остановись, ты присядь, послушай,
Как поёт за лесом рожок пастуший,
Как журчит ручей где-то с нами рядом,
Как шумят деревья над водопадом,
Посмотри, как стало вокруг красиво.
Посмотри, как выгнулась эта ива.
Посмотри, как тянется к иве тополь.
Посмотри на них — и топай...
***
К струнам лютни добавился не очень громкий, но уверенный голос ящерки. Она не смотрела по сторонам, сконцентрировавшись на одной точке на полу перед собой. Гомон стал чуть тише, некоторые посетители решили прислушаться к музыкантке. Не все, конечно, но и помидоры не полетели.
***
...За чай, который был приправлен мёдом,
За песню, что кружит нас хороводом,
Я благодарен всем - живым и мёртвым.
Из письма тепло родного дома
Здесь, на берегах Аргаты и Атоллы,
Река бездонна.
Из письма тепло родного дома,
Из письма тепло родного дома...
***
Кто-то из посетителей узнавал песни, что пела зверолюдка, краем уха (если можно так сказать про ящерицу), она слышала, что кто-то то постукивает ложкой в ритм, то слегка напевает.
Несколько запевов спустя, когда Джани взяла паузу, чтобы выдохнуть, к ней подошел бородатый здоровенный... здоровяк. Расса вздрогнула от неожиданности и напряглась, опасаясь, что её сейчас попросят заткнуться и сунуть свою лютню куда подальше.
Но мужчина кинул мелкую монетку в футляр от лютни, что лежал рядом, и спросил:
- "Шёл человек" знаешь?
Джани кивнула и с охотой взялась за заказ. Настроение изменилось - мелодия стала задорнее, хоть сама песня Джас казалась грустной.
***
...Шёл человек, шёл себе по полю,
Левую ногу догонял правой.
За такой большой-огромной любовью,
За такой великой-вечною славой.
Он проливных дождей не страшился,
Он не искал у неба подмоги.
Спать на сырую землю ложился. Ах...
***
Этот же мужчина и потом еще одна девица (с глазами на мокром месте) просили другие песни, пока Расса не устала, и не слезла с табурета. Сунув лютню в футляр, где скопилась маленькая горсточка монет, споро подобралась к хозяину за стойкой, уперлась в него взглядом и принялась очень красноречиво облизываться.
- Ладно-ладно, - вздохнул он и вскоре выдал ящерице тарелку с омлетом, кусок хлеба и кружку чего-то ягодного.
Джани нашла Кайрона и успела подсесть к нему, пока он не успел слинять.
- Умираю с голоду! - сообщила она, жадно и беспорядочно тыкая вилкой в содержимое тарелки. -
Мне кажется, бурчание моего живота было громче моего голоса, - она хохотнула и сунула в рот хлеб. -
Какие планы? Идем дальше? Сейчас выдвигаемся?